Рабство унижает человека до того, что он начинает любить свои оковы (с)
Я вернусь с первородной весной,
Подгоняемый ветра свирелью,
Заночую под полной луной,
На рассвете, разбуженный трелью
Первых птиц, двинусь дальше я в путь,
Где средь пустоши вереск в цвету,
Где в предчувствии щемит грудь,
Разгоняя с души немоту.
Улыбнувшись, начну напевать,
Крепко стисну в ладонях гармошку,
Вы устали меня, верно, ждать?
Я ушел не совсем. Понарошку.
Понарошку, как каждой зимой,
Понарошку - в далекие дали,
А теперь возвращаюсь домой,
Вы меня, разумеется, ждали.
Разумеется, ждали во сне,
Под дыханием каменной Стужи,
Где я был - там не кипельный снег,
Там совсем не метель грозно вьюжит,
Там... А, в прочем, не важно, что та'м,
Я боюсь опоздать - поспешаю,
Солнца свет мчит стремглав по пятам,
Грязь подошвами резво мешаю.
Мне волнение кроет глаза
Непроглядной густой пеленою,
Я вернусь, как когда-то сказал,
С первородною этой весною.
Подгоняемый ветра свирелью,
Заночую под полной луной,
На рассвете, разбуженный трелью
Первых птиц, двинусь дальше я в путь,
Где средь пустоши вереск в цвету,
Где в предчувствии щемит грудь,
Разгоняя с души немоту.
Улыбнувшись, начну напевать,
Крепко стисну в ладонях гармошку,
Вы устали меня, верно, ждать?
Я ушел не совсем. Понарошку.
Понарошку, как каждой зимой,
Понарошку - в далекие дали,
А теперь возвращаюсь домой,
Вы меня, разумеется, ждали.
Разумеется, ждали во сне,
Под дыханием каменной Стужи,
Где я был - там не кипельный снег,
Там совсем не метель грозно вьюжит,
Там... А, в прочем, не важно, что та'м,
Я боюсь опоздать - поспешаю,
Солнца свет мчит стремглав по пятам,
Грязь подошвами резво мешаю.
Мне волнение кроет глаза
Непроглядной густой пеленою,
Я вернусь, как когда-то сказал,
С первородною этой весною.